Статья эта имеет дело с насущными проблемами терроризма и исламского экстремизма, которые являются сегодня главной угрозой для всего человечества. Эта угроза вызывает растущую тревогу в мировом сообществе и потому нуждается в тщательном анализе причин, которые ее вызывают. В этом контексте рассматриваются проблемы, связанные с принятием решений в различных международных организациях по общей борьбе с терроризмом.

Статья посвящена описанию и оценкам ситуации почему и как Н.С.Хрущев принял решение приступить к ядерному разоружению, начав с запрещения ядерных испытаний. Одновременно автор анализирует реакцию Вашингтона на это советское решение. В то время взаимное недоверие сторон было очень высоким, но, тем не менее, первые переговоры начались в Женеве, и в них участвовали не только дипломаты, но и известные ученые–ядерщики. Так был сделан первый шаг к ядерному разоружению. Как это происходило, подробно описывает автор, которому довелось быть свидетелем этих событий.

На первой встрече Н.С. Хрущёва с Джоном Ф. Кеннеди в июне 1961 года в Вене были реальные возможности приступить к разрядке международной напряжённости и урегулированию Берлинского кризиса, начав с договоренности о запрещении испытаний ядерного оружия. Но вместо конкретного обсуждения этих насущных проблем лидеры двух сверхдержав вели общие идеологические дискуссии, и никаких решений принято не было. Итогом венской встречи стало решение Кремля нарушить мораторий и начать ядерные испытания, проведя самый мощный ядерный взрыв на полигоне Новая Земля. Как и почему всё это происходило, подробно описывает и системно анализирует автор, которому довелось быть свидетелем тех событий.

Ситуация с европейской безопасностью сегодня одна из самых острых в мировой политике. Многие европейские лидеры заявляют о строительстве Новой Европы, основанной на юридически обязывающих договорах. Это во многом напоминает то, что уже говорилось 20 лет назад, когда в Париже в 1989 году была сделана попытка построить такую Европу. Фундаментом её должны были стать ДОВСЕ, Договор о европейской безопасности и соглашение о новых мерах доверия и безопасности. Как строился этот фундамент в Париже подробно и системно анализирует автор, который был участником этих переговоров. А что из этого получилось и каков результат Парижского саммита -могут сделать выводы сами читатели этой статьи.

Начало 80-х были самые опасные годы в советско-американских отношениях. Их можно сравнить с началом 60-х – эпохой Берлинского и Кубинского ракетного кризиса. Международная напряжённость катастрофически возрастала и мир снова оказался на грани войны. И не потому, что её хотели и готовили руководители обеих сверхдержав, а потому что они не знали и не понимали друг друга, подозревая в самых худших намерениях. Автор, который был в те годы заведующим департамента стран Ближнего Востока в МИДе СССР, а затем руководителем советской делегации на Стокгольмской конференции по разоружению в Европе, подробно и системно анализирует эту ситуацию.

Последний год существования СССР начинался не только с кризиса во внутренней политике и экономике, но также и в политике внешней. Две острые проблемы стояли тогда перед Москвой. Это -реакция на нарастающие волнения в Литве и странах Прибалтики, которые грозили уже самому существованию Советского Союза, и реакция на американское вторжение в Ирак, которое предвещало затяжную войну и потерю советских опор в регионе Ближнего Востока. Системно анализируя эти проблемы, автор обоснованно показывает, что советское руководство не имело четкой стратегической цели и тактики, что делать в этой ситуации.

Ситуация с ПРО сегодня одна из самых острых проблем в российско-американских отношений. И тут мы сталкиваемся с парадоксом истории: США сегодня, взяв курс на создание ПРО, озвучивают прошлую позицию СССР, а Россия, которая выступает против, занимает по сути дела прошлую позицию США. Автор, бывший одним из участников заключения Договора по ПРО, анализирует ситуацию и рассказывает, как был найден компромисс, несмотря на эти кардинальные различия в позициях, и как был заключён Договор по ПРО в 1972 году. Анализируя же нынешнюю ситуацию, он приходит к выводу, что и здесь возможен компромисс, так как у сторон есть общий интерес – противодействие терроризму и исламскому экстремизму. И он пишет, каким мог бы быть этот компромисс.

Наступил этот перелом в январе 1990, года когда стало ясно, что объединение Германии выдвинулось на первый план в европейской, да и мировой политике. В жарких дискуссиях, которые велись тогда в Вашингтоне и столицах Европы, судьба Германии неразрывно связывались с присутствием советских и американских войск в Центральной Европе. Велись они и в Кремле, но на поверхность не выплёскивались. Каков был результат этих дискуссий и какие решения были приняты, подробно анализирует автор, который в то время был послом, руководителем делегации СССР на переговорах в Вене по заключению ДОВСЕ.

В последней части статьи автор доказательно показывает, что Советский Союз приступал к переговорам по объединению Германии, не имея ни четкой стратегической цели – куда вести дело, ни продуманной тактики – как его вести. А собственные интересы в процессе германского объединения у СССР тогда были, причем весьма серьезные. Но ничего для соблюдения этих интересов сделано не было. Просто удовлетворились сделанным в самом начале дипломатического торга заверением, что НАТО ни на дюйм не продвинется на Восток, и на этом успокоились. А США и Европа, как показывают недавно рассекреченные документы, готовы были идти тогда на серьезный поиск компромисса как в отношении вхождения объединенной Германии в НАТО, так и в отношении дальнейшего расширения НАТО на Восток.

Во второй части этой статьи автор анализирует переговоры Горбачёва и Шеварднадзе с госсекретарём США Джеймсом Бейкером в Москве в феврале 1990 года, которые и стали настоящим поворотным пунктом в истории объединения Германии. Три главные темы обсуждались ими в ходе этих переговоров: – на каких условиях возможно объединение Германии. – какой она будет после воссоединения – нейтральной или в блоке НАТО. – кто и как будет вести переговоры об объединении. Однако оказалось, что чёткой позиции у Советского Союза здесь нет, и он готов принять позицию Запада. Бейкер пришёл к выводу, что Горбачёв даст согласие на объединение без всяких серьёзных политических условий. Больше того, пойдёт на вхождение Германии в НАТО. За это ему было обещано, что НАТО не станет распространять своё военное присутствие на территорию Восточной Германии. Это же Горбачёв по сути дела подтвердил через несколько дней канцлерy Колю, и тот назвал их встречу «великим днём для Германии».

Как начиналось объединение Германии, и какой была политика Советского Союза? Эти вопросы поднимаются снова и снова историками, журналистами и простыми людьми. Автор, в то время бывший советским послом, представителем СССР на переговорах в Вене по вопросам европейской безопасности и сокращения обычных вооружённых сил в Европе, даёт ответы на эти вопросы, опираясь на свои дневниковые записи тех лет и новые, недавно рассекреченные советские и западные документы. Его эссе на фактическом материале раскрывает иллюзии, бытовавшие той осенью 1989 года, как в советском руководстве, так и в руководстве западных стран, где не считали реальным воссоединение Германии в ближайшем будущем. Даже в ФРГ. И только после падения Берлинской стены в Москве и западных столицах стали понимать, что объединение Германии буквально ворвалось в повестку дня мировой политики. Автор подробно описывает, как эти надвигающиеся проблемы германского воссоединения обсуждались в Кремле. Это позднее прозрение, двойственность политики Горбачёва, отсутствие стратегической линии и упование, что всё решит история через 50-100 лет, стали трагедией советской внешней политики.

В третьей части статьи автор исследует переговоры Горбачёва и Буша на Мальте. Сегодня мало кто вспоминает эту встречу двух руководителей СССР и США. А зря. Как и в Ялте 45 лет до этого, теперь на Мальте была решена судьба Германии и Восточной Европы. Только полностью в противоположном направлении. Горбачёв признал там право каждого государства на свободу выбора, включая право на пересмотр предыдущего выбора. Советский Союз не станет применять силу, хотя буквально за несколько дней до этого он говорил, что ни при каких обстоятельствах мы не должны терять ГДР. Это признание Горбачёва на Мальте было воспринято в Вашингтоне как сигнал – путь к вхождению объединённой Германии в НАТО, причём без всяких условий, теперь открыт. Больше того, открыт путь к роспуску Варшавского Договора и бегству стран Восточной Европы в объятия Запада. А политика СССР – это политика бездействия, только лаять, но ничего не делать.

Загадки германского объединения и как вырабатывалась политика в Москве и Вашингтоне в конце 1989 года, когда стало ясно, что оно неизбежно? Ответ на эти вопросы даёт бывший советский посол, представитель СССР на переговорах в Вене по вопросам европейской безопасности и сокращения обычных вооружённых сил в Европе, опираясь на свои дневниковые записи тех лет и новые, недавно рассекреченные советские и западные документы. Его эссе на фактическом материале раскрывает такую картину. США и ФРГ к тому времени заняли твёрдую позицию -воссоединение неизбежно, оно должно происходить путём поглощения ГДР Западной Германией и чем скорее, тем лучше, причём объединённая Германия должна быть в НАТО. А вот в Кремле царил разброд – там боролись различные мнения.. Но Горбачёв избрал политику «ничегонеделания», видимо не решаясь брать на себя ответственность и уповая на то, что всё решит история, если не через 100 лет, то во всяком случае не при его жизни. Поэтому занимал двуликую позицию и в зависимости от собеседников одним говорил одно – мы не при каких обстоятельствах не должны терять ГДР, а другим другое, -например, каждая страна имеет право выбора.